Постсоветский след в странах бывшего СССР и Восточного блока
После распада СССР и Восточного блока и падения коммунистического режима во многих постсоветских странах и странах, испытавших на себе влияние СССР, сохранились маркеры, указывающие на пережитки советского прошлого. Сами страны обретают новую идентичность и пытаются сформировать её, основываясь на своей культуре, но постсоветское пространство и визуальные паттерны, соответствующие ему, продолжают их связывать. В своём визуальном исследовании я буду рассматривать фотопроекты, в которых на главное место выходят постсоветская эстетика, её наследие и её пережиток в странах бывшего СССР. Будут исследоваться фотопроекты и серии, посвящённые странам бывших республик и бывшего Восточного блока.
Постсоветская эстетика в российском пространстве исследоваться не будет, поскольку фокус смещён непосредственно на исследование постсоветских паттернов в отличных от России странах. Будут анализироваться и сопоставляться образы и мотивы, визуально напоминающие о советском прошлом и формирующие эстетику постсоветского пространства в фотографии — в архитектуре, в уличном пространстве, в съёмках людей. Через фотографию я попытаюсь ответить на следующие вопросы: как государства проживают обретённую ими независимость? Как культура государств взаимодействует с советским прошлым? Какова его эстетика? Какие общие паттерны постсоветского пространства встречаются в фотографиях разных стран и фотографов? Как фотографы работают с постсоветским пространством?
Как себя ощущает человек в таких обстоятельствах — испытывает ли он постсоветскую ностальгию или пытается выстроить что-то новое? Визуальное исследование разделено на два смысловых блока: первая часть рассматривает фотопроекты, в которых постсоветское наследие рассматривается через призму человека и его образа жизни в постсоветском пространстве; это — фотосъёмки, раскрытие дискурса которых обусловлено наличием людей. Второй смысловой блок исследования посвящается анализу постсоветских образов в неантропоцентричных фотопроектах, рассматривающих в большинстве своём архитектуру и интерьеры как нечто монументальное.
Образ жизни и люди
Джейсон Эскенази, «Страна чудес: сказка о советском монолите», 1991-2000
Джейсон Эскенази в данном фотопроекте и в своей фото-книге, опубликованной впоследствии, работает в постсоветском пространстве на несколько лет позже падения Союза. Модель существования СССР для иностранцев, утопичность которой обеспечивалась сильным инструментом пропаганды и железным занавесом, рушится вместе с распадом СССР. Фотограф переосмысляет эту историю как грустную, немного пугающую сказку-антиутопию, снятую на чёрно-белую плёнку. Проблематикой становится то, как себя ощущают страны после распада СССР, и что ещё важнее — как ощущает себя человек. Фотограф неоднократно снимает детей в рамках этой серии. Так, белые, парадные банты и блузка девочки с первой фотографии вступают в контрастное, противоречивое взаимодействие с отрубленной головой животного.
На второй фотографии запечатлён образ постсоветского юга — это детское веселье, но с некоторой визуально создаваемой напряжённостью. Чёрно-белая фотография здесь способствует созданию антуража сказки-антиутопии.
Постсоветское в этом снимке — созданная фотографом иллюзия массовости, общности молодых людей. То, насколько близко юноша на переднем плане и насколько далеко на заднем, работает на глубину фотографии, её объёмность. Советское — часто про толпу, про одинаковость, коллективность внешнего и внутреннего. Здесь же — коллективность в одинаковой форме, в одинаково коротких стрижках, в одинаково оголённом верхе. Деревенский труд в СССР зачастую был двигателями производства. Сельская жизнь в постсоветских республиках будто бы всё такая же — воплощающаяся в уставших женщинах, вытирающих пот с лица, в платках и в фартуках, в нагруженных авоськах и сумках, в комбайне с прицепом.
Постсоветскому пространству зачастую присущи пустота внутри интерьера, некая неотёсанность и голость стен, визуальная ненаполненность — трещина на стене, детские стальные кроватки, немного поржавевшие. Птица, залетевшая в окно, создаёт ощущение покинутости, Пустота, отсутствие людей здесь тоже задают антиутопичность, некую враждебность этого постсоветского пространства.
В фотографии — словно грустная ирония. Девочки идут весело, передняя размахивает руками, смотрит по сторонам. Атмосфера кладбища — это контраст действия и визуального фона.
Ник Ханнес, «Красная поездка», 2007-2008
Фотопроект бельгийского фотографа Ника Ханнеса «Красная поездка» вбирает в себя путешествие по 15 республикам развалившегося СССР: фотограф в течение года передвигался между странами исключительно на наземном транспорте, преодолев более 55 тысяч километров. Он посетил Россию, Армению, Грузию, Азейрбаджан, Молдавию, Беларусь, Украину, Туркмению, Узбекистан, Таджикистан, Казахстан, Киргизию, Латвию, Литву и Эстонию. Фотосерия исследует и новую идентичность, обретённую странами после распада СССР, и отголоски советского прошлого в их визуальной эстетике.
Страны показываются одновременно разными и похожими: новая свобода и западный вектор движения Литвы, Латвии, Эстонии контрастируют с бедностью Азейрбаджана, Туркмении, Киргизии. Используются контрастные образы, что помогает передать многогранность постсоветского пространства. Бедность видов Азербайджана на первой фотографии — жёлтые трубы, промышленный район, тюки, нагруженные на старую машину, — фотограф показывает жизнь простых людей.
Бедные, серые, в какой-то мере антиутопичные пейзажи граничат с постсоветским культом яркого, со стремлением людей украсить свой быт — в фотографии машины, сделанной в Таджикистане, бедное и богатое сливается воедино: старая модель машины, ушитая орнаментальным убранством, красные сидения, магнитолы — всё это можно встретить в постсоветской действительности, которую постсоветский человек старается украсить любым доступным образом.
Ник Ханнес выбирает различные места для того, чтобы выполнить эту серию. Он фотографирует уличные пейзажи, интерьеры, людей на улицах, людей в интерьерах. В интерьерных, домашних фотографиях заметна некая неустроенность, доставшаяся республикам в наследство от Советского Союза. Бледные, голые стены — где-то покрытые тёмно-зелёной краской, как в больницах, где-то — вообще без обоев, облупившиеся, односпальные кровати, знакомые глазу образы цветастой клеёнчатой скатерти, красного «бабушкиного» ковра и телевизора-коробки с антеной — всё это привлекает внимание и несёт в себе отголоски советского прошлого.
Знакомые пост-советскому сознанию паттерны прослеживаются на этих двух фотографиях: на пляже в Ереване — что-то вроде рынка. Выглядывает панельный дом, под выцветшим зонтиком кока-колы сидят продавцы. На правой фотографии — застолье, одновременно и бедность, и яркость образов. Пластиковые бутылки, спортивные штаны, разноцветные пакеты-майки и раскладушка, на которой спит ребёнок — всё это про привычную неустроенность постсоветского быта.
Городские пейзажи с высокими шпилями, напоминающие о сталинских высотках. Шпиль вокзала Еревана, на котором до сих пор красуется советская символика звезды, серпа и молота, совмещается с национальной идентичностью Армении — надписью на вокзале на армянском языке. Здесь фотограф использует прямые ракурсы, отдавая архитектуре основополагающее место в композиции.
В постсоветском пространстве часто фигурирует красный цвет. Это можно объяснить не только советским наследием, но и функциональностью красного цвета, его способностью транслировать кричащее, важное, пропагандистское. Примечательно и то, что на всех флагах бывших республик, кроме Эстонии, встречался красный цвет. Но на фотографиях Ника Ханнеса его можно встретить не только в государственной символике. Помимо красных флагов здесь можно заметить красные ленты, красные цветы. Пережитком советского является и толпа — коллективное сознание, массовость людей, ощущение себя частью целого — всё это заложено в толпе.
Образ Сталина как вождя, от которого не отказываются даже после распада Союза. Важность личности Сталина для некоторых грузинов Себастиан Хопп рассматривает в своём проекте «Красная ностальгия», о котором пойдёт речь далее. На фотографии — большой портрет Сталина и еще несколько небольших рядом. В оформлении таких портретных уголков встречаются черты, присущие иконостасам, указывая на то, что в СССР идеология крепко заменяла религию — фотограф подчёркивает монументальность этой идеологии и её постсоветское наследие.
В фотографиях Ника Ханнеса некоторые люди смотрят в кадр, позируют фотографу, других же он снимает со спины, сбоку. Они будто не замечают его присутствия. Вновь повторяется паттерн красного цвета — и в оформлении Минского парада победы, и в уличном ларьке Ташкента, и в портфелях школьниц из Узбекистана. Фотография из Минска с празднованием парада победы и гигантскими гвоздиками, военная форма ветерана — память республик о победе в войне. В узбекские девочках — с белыми бантами, с красными ранцами — тоже след ушедшей эпохи СССР с одинаковой школьной формой и её парадностью в виде белых бантов.
Фотографии сняты прямым ракурсом, девушки смотрят в кадр. Здесь документируется вечериночный пережиток двухтысячных и его эстетика. Образы вновь насыщены контрастами. На правой фотографии интерьерное оформление нарочито-яркое, гламурное. Создается внутренний контраст, который соизмеряет визуальную бедность некой серости, присущей постсоветскому пространству, и кричащий розовый цвет диванов и подушек. В фотосерии нет определённого преобладающего цвета несмотря на то, что встречается много красного. Многие фотографии пёстрые, сочетающие в себе цветовое многообразие. Внимание привлекают и мелкие детали, собирающие каждый снимок в обширную, наполненную композицию, рассказывающую свою историю. Каждая деталь играет важную роль в том, как фотограф раскрывает облик постсоветского пространства.
Себастиан Хопп, «Красная ностальгия», 2015-2016
«Красная ностальгия» — фотопроект немецкого фотографа Себастиана Хоппа о сохранившемся среди некоторых грузин культе личности Сталина. Фотограф посетил несколько грузинских городов, где беседовал со сталинистами, запечатлял их образ жизни и даже посещал коммунистические вечеринки. Для некоторых грузин, в особенности для старшего поколения, фигура Сталина является монументальной. Грузинские корни Сталина и факт того, что он родился в Гори, делают вождя значимым для их культуры и мировоззрения. В Гори культ Сталина в особенности проявляется: на родине вождя есть практически самый большой в мире музей, посвящённый его личности, в городе продают сувениры со Сталиным, сталинисты увешивают свои квартиры портретами вождя.
Себастиан Хопп рассматривает как раз таки тех людей, которые в большинстве своём не выстраивают новую идентичность, а опираются на старую. Новому поколению грузин близки западные ценности и свободы, сталинисты же зачастую хотят того, чтобы страной управлял авторитарный правитель, напоминающий Сталина.
Себастиан Хопп фотографирует приверженников сталинизма. Здесь это пенсионеры, которые родились при Сталине. Мужчина с левой фотографии наносит лица вождей на тело, на грудь, будто бы намеренно располагая их ближе к сердцу. Татуировки выцветшие, они были сделаны давно. На левом плече — обнажённая женщина, лицо которой замазано, татуировка выполнена в той же технике. Возможно, это бывшая возлюбленная мужчины, которой он иерархически отводит менее важное место на собственном теле, чем вождю. Мужчина сфотографирован в своей квартире, на фоне — цветочные обои, немного порванные, кровать. На правой фотографии — пожилой мужчина в военной форме на фоне грузинского горного пейзажа. Красный значок на его верхней одежде транслирует его идеологию.
Ошибкой было бы полагать, что к сталинистам в Грузии относятся только представители старшего поколения, и Себастиан Хопп показывает это данной фотографией. Здесь маркером, обозначающим идеологию девочки, выступает красный галстук, завязанный как пионерский.
На левой фотографии — уличный рынок, напоминающий барахолку. Здесь продаются кувшины, различная бижутерия, но всё равно можно встретить уголок, посвящённый Сталину — продают его флаг и портрет. Вновь встречается случайный, бытовой красный цвет — красная куртка женщины на переднем плане. Фотограф ловко ловит это, делает акцентным пятном, сочетающимся с цветом флага на заднем плане. На правой фотографии — женщина, машина которой увешана наклейками со Сталиным. Так она освещает то, во что верит, и своеобразно украшает средство своего передвижения.
В работе Себастиана Хоппа много уличных пейзажей. Старая заржавевшая площадка и бельё, которое развешено на ней, являются отголосками советского прошлого, как и красный галстук мальчика в спортивных штанах, — что-то неустроенное, простое. Люди уверены, что их бельё во дворе никто не украдёт. На фотографии с фонтанами на заднем фоне — шествие, которое, по всей видимости, посвящено вождю. Хопп вновь делает кадр, в котором бытовой красный цвет в оформлении балконов и идеологический, «флаговый» красный сталкиваются. На первый план выведен фонтан, который кажется большим, монументальным из-за того, что находится ближе всего. Есть и просто городские пейзажи — Хопп фотографирует панельные дома, коричневые и бедные в своём оформлении, ещё один след постсоветской эстетики.
Мигель Проенза, «Звонок»/«Гудок», 2015-2019
Фотограф работает в рамках постсоветской эстетике в Прибалтике, в большинстве своём в Эстонии. Серия работ иллюстрирует одновременно и противостояние Запада и России, и общие паттерны советского прошлого, объединяющие их. Нередко этот контраст преподносится фотографом гротескно. Флаг Европейского союза, по какой-то причине половинчатый, сзади сопровождается панельным домом с поржавевшими балконами, общим постсоветским наследием России и бывших республик, которые после СССР вскоре вошли в состав Евросоюза.
На правом снимке внутри заправки — медведь, который в западной и европейской культуре часто ассоциируется с российским образом. В пространстве заправки он выглядит как насмешка, в этом — дух постсоветской привычки сочетать несочетаемое, некого культа неоднозначных с эстетической точки зрения вещей, и фотограф это подмечает.
Документируется постсоветская эстетика человеческого быта: скопление пожилых людей на верхней левой фотографии напоминает вечные советские очереди. Люди выглядят одетыми похоже, даже одинаково, что напоминает о Советском союзе — меховые шапки, одинаковые замшевые тулупы, и какое-то застывшее ощущение ожидания. Дворовая культура объединяет, роднит постсоветские пространства различных стран между собой: на нижней правой фотографии — сад, разбитый женщиной под окнами, который она поливает сама. Вновь тот же панельный дом серого цвета, образ которого мысленно достраивается до девятиэтажки типовой застройки. Оформление собственного двора — тоже желание эстетизировать, украсить быт, заточенный в стены панельного дома.
Фотограф снимает и интерьеры, и людей. Пространство в этой серии может существовать самодостаточно, без человека, транслируя мысль фотографа. Несмотря на то, что подъездный стрит-арт — не исключительно постсоветский паттерн, зелёные стены подъезда тоже ассоциативно выстраиваются в параллель с нашим бытом. На правой фотографии — мужчина в красном костюме и красной кепке — вновь акцентная роль красного. Он — как образ некого богатыря на постсоветский манер.
Рафал Миллах, «Победители», 2011-2013
В серии «Победители» польский фотограф Рафал Миллах исследует то, как функционирует государственная пропаганда в постсоветском пространстве — в данном контексте внутри Белоруссии. Для проекта он фотографирует людей со всей Белоруссии, победивших в каких-либо конкурсах внутри страны.
Пропаганда — это инструмент, который задействуется как в советском прошлом, так и в его постоветском пережитке. Если для государства такие конкурсы — возможность стимулировать людей развивать какие-либо сферы внутри государства посредством собственных усилий — стать лучшим садоводом, лучшей дояркой и так далее, то что статус победителя даёт человеку? Именную ручку от президента Белоруссии? Гигантскую статую рыбы? Для человека — это в какой мере старое доброе приукрашивание собственного постсоветского быта, своего пространства трофеем как вещью, которую показывают гостям или ставят на видное место, желание почувствовать, что приложенные усилия не напрасны.
Серия выполнена в холодных цветах, зеленовато-голубых. Фотографии сняты со вспышкой, что делает их светлее. Создаётся впечатление, что фотограф предоставлял свободу тем, кого снимал — в их интерьерах, в позах, выбранных людьми. Люди позируют, чувствуя нацеленный на себя объектив, но это делает серию более живой. Передаётся ощущение постановочности и желания человека получиться на фото как можно лучше и поэтому продумать всё самостоятельно.
Вновь красный — здесь уже как цвет победы. Красная штора, красная лента. Будто некоторая ироничность фотографа по отношению к снимаемым. Фотография как на выпускной альбом.
Сам фотограф говорил о том, что в данной серии фокусировался не на историях людей, а на пространстве — на его архитектурности, его фасадах. Пространственность фотографии здесь — не только в снимке архитектурных убранств, но и в интерьерах. Фотограф намеренно делает фокус на квартирной обстановке. Он подмечает всё — и паркетные полы, и пост-советское оформление квартир — ковры, обои, простые украшения — ярко-малиновые шторы, сочетания несочетаемого — чучело павлина, бытовой хлам сзади.
Мотив людей в военной форме, в форменной одежде, встречается в пост-советском пространстве неоднократно. И форма железнодорожницы-проводницы, и милиционера, и кадета или моряка — тёмно-синяя, с обширным головным убором. Это будто бы напоминает одинаковость одежд советских людей за счёт дефицита, ограниченности выбора. Фоны тоже в духе советской эстетики — и голо-стенное пространство, и узкий проём между поездами, и снег — фирменный голубой поезд Москва-Минск, и национальный символ за спиной служителя порядка с неизменными комнатными цветами в горшках.
Бастиан Джаспер, «Непройденный путь», 2014-2015
Фотопроект, посвящённый жизни пограничной, переходной зоны между Беларусью и Литвой. Он иллюстрирует текущую жизнь между разделёнными странами как некий тихий упадок, поднимает вопрос границ и сосуществования стран и республик в текущем моменте и в советском прошлом. Во времена СССР и до 2004 года нынешняя пограничная зона существовала без ограничений в перемещении людей: люди из разных республик создавали семьи, сосуществуя бок о бок. Теперь, с введением особых правил о пересечении границ Европейским союзом, многие семьи оказались фактически по разную сторону баррикад, отрезанные друг от друга политически и территориально.
Проект запечатляет деревенскую жизнь людей в невысоких, иногда покосившихся частных домиках. Фотограф снимает людей, пейзажи, интерьеры. Синеватая цветокоррекция, пониженная насыщенность цветов делает серию немного выцветшей, что тоже наталкивает на мысль о некотором упадке, возможно спровоцированным разделением пространства. Фотосерия — как размышление о советском коллективизме, об отсутствии недавно появившихся границ, о разделении людей и о том, как это воплощается в современности. Фотограф не говорит, что раньше было лучше, в принципе не размышляя в таких категориях. Эта серия в большей степени ориентирована на человеческое, индивидуальное переживание распада, разделения и разобщённости.
Владимир Васильев, «Следы»/«Фракия» («T (h)races»), 2014-2015
Владимир Васильев исследует то, как около 40 лет коммунистического режима отразились на Болгарии и как связаны её прошлое и настоящее, их идентичность. Паттерны, соответствующие визуальному воплощению постколониального, постсоветского быта, сохранившиеся пережитки влияния Советского союза встречаются здесь. Яркая вычурность оформления интерьеров — в фото-обоях в яркий цветок, образ постсоветских застолий с неизменной цветастой, парадной посудой — когда на стол ставят не самое лучшее, а то, что есть.
Клаудин Доури, «Последний курорт: Странная красота советских санаториев», 2018
Серия схожа с фотопроектами, рассматривающими архитектуру и внутреннее убранство как постсоветское наследие — проект тоже фокусируется на интерьерах зданий. Отличает его то, что для анализа привлекаются всё ещё действующие санатории, построенные в советское время, а человек на снимках играет важную роль. Интерьеры снимаются вместе с людьми, запечатляется образ жизни человека внутри санатория. Советский санаторий был важной институцией в жизни советского человека — в санатории отправляли рабочих, детей, раздавали бесплатные путёвки как некоторую привилегию, бонус.
Фотограф документирует эстетику неизменности, даже законсервированности этих мест во времени — с теми же паркетными палами, санаторными шторами, зелёными стенами и с извечными посетителями такого южного вида отдыха, на который всё ещё есть спрос. Эти места представляются фотографом как телепорт в советское прошлое.
Сохраняются не только интерьерные паттерны, но и паттерны поведения людей в таких местах: все вместе купаются в бассейне, находясь близко друг к другу, выполняют упражнения, не заботясь о личном пространстве — все мужчины застыли на фотографии в одинаковой позе, что причисляет их к совместному действию, к его проживанию, напоминая о советской коллективности, общности. Советское прошлое и его наследие в настоящем воплощаются в репрезентации фотографом мест, существование которых зародилось исключительно в советской эстетике, в изучении их отличительных, особенных черт.
Архитектура и интерьеры
Фредерик Шобэн, «СССР»/«Cosmic Communist Consructions Photographed», 2003-2010
Фредерик Шобён снимает советскую архитектуру в странах 13 бывших республик. Название серии расшифровывается как «Cosmic Communist Consructions Photographed» — так фотограф обозначает многообразие образов как некий всплеск архитектурной фантазии в советских зданиях. Непохожие друг на друга монументальные, футуристичные здания в фотосерии выступают как культурное, историческое наследие, которое переосмысляется — многие здания были снесены незадолго после их съёмки фотографом — так фотография помогла запечатлить историческую, уже стёртую главу. Советское прошлое здесь монументально и статично воплощается в архитектуре.
Интересным кажется феномен того, как человек взаимодействует с этим прошлым — считает ли здания травмирующим напоминанием об эпохе или важным историческим объектом? Насколько архитектура как искусство может быть отделена от исторического контекста? Какова судьба этих зданий сейчас? Все эти вопросы поднимаются в фотопроекте.
Кристофер Хервиг, «Советские автобусные остановки», 2002-2015
Документальный фотопроект Кристофера Хервига, созданием которого он занимался в течение двенадцати лет, путешествуя по постсоветской территории. Предметом анализа стало оформление советских автобусных остановок в их многообразии и яркости. Непохожесть остановок различных постсоветских республик бросается в глаза. Создаётся впечатление, что остановки и их архитектурный дизайн были чем-то вроде островка индивидуальности в советское время, способом украсить окружающее и в большинстве своём неоформленное пространство вдоль дорог, трасс. Советские остановки, сохранившиеся в странах, геометричны, используются различные формы. Здесь, например, формы плавные, закруглённые, а сами остановки словно пластически изгибаются, наклоняясь вперёд.
Остановки столь разнообразны, поскольку в них интегрирована культура, визуальная эстетика республик. Мозаичная остановка в Абхазии, которая, вероятно, изображает сюжеты близких народу сказок, преданий, колоссально отличается от казахской остановки с треугольной крышей и тремя яркими цветами в своём оформлении.
Многообразие малых архитектурных форм действительно удивляет: от минимализма и строгости оформления до мозаичных, ярких паттернов, атипиных изогнутых форм. Сохранение остановок и их документация фотографом — важный момент в формировании советского пережитка, который всё ещё продолжает взаимодействовать с современным человеком в повседневной жизни.
Мэтт Блэк, «Реликвии тёмных глав истории», 2017
В данном фотографическом проекте Мэтт Блэк исследует коммунистические монументы, сохранившиеся как памятник тяжёлому прошлому. Падение коммунизма в Венгрии произошло в 1989 году, но эта эпоха оставила много следов, и эти памятники — самый явный и монументальный из них. Дискурс о том, стоит ли уничтожать монументы, напоминающие о тяжести репрессий, о тоталитарности режима в странах, которые избрали новый путь, или стоит сохранить их как значимый исторический символ ушедшей эпохи стоит ребром. Фотограф размышляет именно об этом, не вынося однозначного решения этого вопроса. Несмотря на подтекст, проект в какой-то мере созерцательный, даже медитативный, основанный на наблюдении.
Примечательно и то, что фотограф выбирает чёрно-белую фотографию как метод репрезентации. Этот соответствует эстетике прошлых времён, очевидным образом отсылая непосредственно к этому коммунистическому прошлому. Чёрно-белая фотография позволяет сконцентрироваться на формах, на образах монументах и на оформлении композиции, а не на цветах. Кроме того, это создаёт эстетику антиутопии, как и в фотопроекте «Fairytale». Некоторые фотографии снимаются в индустриальном, городском пейзаже, в некоторых присутствует даже несколько монументов: памятник Сталину отражается в зеркальном пространстве, в отражении виден бюст Ленина, словно изображение двоится в глазах.
Ребекка Батори, «Советские приведения», 2013
Ребека Баттори снимает заброшенные пространства постсоветской действительности в бывших странах Восточного Блока и СССР. Это — интерьерная съёмка полуразрушенного и забытого, в ней не фигурируют люди. Многие пространства монументальны, и фотограф делает акцент на их масштабе — снимает опустевший заброшенный туманный стадион, передавая его масштабность. Фотографии зачастую постапокалиптичны. Это впечатление в равной мере создаётся из-за того, что пространства заброшены, и из-за отсутствия человека в столь больших пространствах — такая фотография часто доставляет зрителю смешанные чувства, фокусируется на пустоте.
На некоторых фотографиях — разруха. Словно кто-то неведомый, населяющий эти пространства, раз и навсегда переехал, ничего с собой не взяв. Обшарпанные стены, сохранившееся оборудование, беспорядок в комнате, будто в спешке переставлялась мебель — маркеры того, что здесь когда-то кипела жизнь.
Кириллический текст в пространствах подчёркивает оккупированность территорий в СССРе и Восточном Блоке. Будто формируется внутренний вопрос о соотношении внутреннего языка стран — литовского, болгарского и неродного им русского — насколько он был навязан, и был ли вообще. Надписи на русском призывающие, манифестирующие, идеологически наполненные. Фотопроект Ребекки Батори визуализирует постсоветский след в виде заброшенных пространств. Несмотря на то, что сейчас взаимодействие с ними человека сведено к условному минимуму, они всё равно обозначают собой прошлое СССР и его влияние на страны-союзники.
Кароль Палка, «Сооружение», 2017
Польский фотограф Кароль Палка тоже переосмысляет советское прошлое через интерьерную съёмку заброшенных советских зданий, бывших стратегически важными. Он снимает в четырёх пространствах — в гостинице «Полана» бывшей Чехословакии, в польском заброшенном санатории-курорте, в пространстве бывшего завода и на военной базе СССР в Германии.
Фотограф фокусирует внимание на деталях — облезлых обоях, некоторые из которых воспроизводят индустриальный пейзаж, на сохранившихся богатых, почти неразрушенных убранствах с массивными люстрами, дорогими шторами — словно странно отделанный люкс-номер современного отеля. В некоторых снимках есть симметрия, создаваемая за счёт геометричности внутри пространства. Тоже привлекает внимание кириллица, причём с гербом и флагом современной России. Постсоветское в контексте архитектурного наследия фотографов преподносится как память, важная историческая глава, которую нельзя перелистнуть.
Выводы
Утопия советской действительности разрушается после падения СССР и железного занавеса. Постсоветский след в жизни республик, ощущение его влияния на их прошлое и настоящее как пропагандистского инструмента кажется колоссальным. Фотографы, занимаясь проектами, посвящённых постсоветскому наследию и его визуализации, документируют образ жизни людей в различной среде, фотографируют архитектуру, интерьеры. Важная часть этих постсоветских паттернов представлена в сохранившихся в республиках образах, отражающих идеологию бывшего союза: нередко это монументы, памятники вождей, квартирные оммажи в виде коллекции портретов вождей. Фотографы нередко снимают всё это для репрезентации постсоветского.
Красный цвет зачастую раскрывается как пропагандисткий — тоже пережиток постсоветского пространства и знаковость красного цвета. Важным постсоветским наследием является и сохранение кириллических надписей в республиках. Для съёмки фотографы используют различные ракурсы, иногда делают соответствующую настроению фотосерии и цветовой палитре снимаемых мест цветокоррекцию. Встречается чёрно-белая фотография, будто бы отсылающая к прошлому, советскому и сама по себе являющаяся воплощением этого прошлого. Кроме того, чёрно-белая съёмка задаёт антиутопичность, в чём-то мрачное настроение этих съёмок, что тоже работает на постсоветскую эстетику. Тем не менее, многие фотографии и образы наполнены различными цветами.
Образы, создаваемые фотографами в рамках отражения постсоветского следа, часто контрастны, противоречивы и наполнены деталями. Через съёмку людей и их быта фотографы отражают такие постсоветские паттерны, как одинаковость, коллективность сознания — изображаются скопления людей, выполняющих одинаковое действие. Во многих фотосъёмках на главное место выходят личные истории переживания человеком падения СССР и его попытки выстроить нечто новое. Похожими становятся постсоветские паттерны поведения в различных ситуациях и фотосериях — узнаваемы постсоветские застолья и их эстетика, общая дворовая культура и так далее.
В оформлении внешнего пространства, запечатлённого фотографами, образы тоже контрастны — от визуальной бедности, голых стен, неустроенности до намеренной вычурности пространства, сочетания несочетаемого как проявления желания человека максимально украсить свой постсоветский быт. В качестве постсоветского наследия рассматриваются как крупные архитектурные формы, обладающие монументальностью, так и малые, бытовые. В архитектуре наблюдается постсоветское разнообразие форм и образов. Есть и наблюдение за постсоветскими пространствами изнутри — снимаются ранее важные в СССР места. За заброшенными местами нередко наблюдают фотографы. Так, постсоветкое наследие в фотографии и его репрезентация фотографами действительно обширно и наделено общими паттеранми, объединяющими республики.
Список источников
https://culture.pl/en/article/pretty-as-a-picture-rafal-milachs-chronicle-of-propaganda
https://adventure.com/soviet-era-bus-stops-photographs/
https://birdinflight.com/ru/vdohnovenie/fotoproect/20191030-karol-palka-edifice.html
https://www.jasperbastian.com/a-road-not-taken
https://agencevu.com/en/serie/soviet-sanatoriums-2018/
https://cameralabs.org/5917-luchshaya-doyarka-i-drugie-pobediteli-konkursov-belarusi?
